Неточные совпадения
Прозоров несколько раз улыбнулся и взъерошил себе волосы, а когда доктор кончил, он
подумал про себя: «Чистый ты дурак,
Яшка!»
А тут еще
Яшка Кормилицын… — со злостью
думала девушка, начиная торопливо ходить по комнате из угла в угол. — Вот это было бы мило: madame Кормилицына, Гликерия Витальевна Кормилицына… Прелестно! Муж, который не умеет ни встать, ни сесть… Нужно быть идиоткой, чтобы слушать этого долговолосого дурня…
— Я! — уверенно сказал Щуров. — И всякий умный человек…
Яшка понимает… Деньги? Это, парень, много! Ты разложи их пред собой и
подумай — что они содержат в себе? Тогда поймешь, что все это — сила человеческая, все это — ум людской… Тысячи людей в деньги твои жизнь вложили. А ты можешь все их, деньги-то, в печь бросить и смотри, как они гореть будут… И будешь ты в ту пору владыкой себя считать…
— И это… Ты не
думай — я ведь и то знаю, что смешно тебе слушать меня… Какой-де прозорливец! Но человек, который много согрешил, — всегда умен… Грех — учит… Оттого Маякин
Яшка и умен на редкость…
— Ты
думаешь — больно зашибли Яшку-то?
— Хоть куда отдавай, все едино! Меня не испугаешь, — отвечал
Яшка. — Я за бога, за великого государя стою, — за бога, слуги антихристовы, стою! Слышишь?
Думаете: заперли, так уж я вам подвержен? Не-ет! Стучу, вот, слава-те, господи, царица небесная… поддерживает меня бог-от! Не подвержен я антихристу.
«О,
Яшка, —
думал я, удаляясь на ночь в свою камеру, — воистину бесстрашен ты человек, если видал уже „кузькину мать“ и не убоялся!..»
И рядом — несомненно существующее, самое реальное страдание, несомненное гонение за дело, которое
Яшка считает правым, сознательная готовность погибнуть и — страшно
подумать — полная возможность такого исхода…
«Помочь хотел девушке, полечить голубушку, и то старик задумался, как допустить меня, окаянного, в ее светлицу честную, а вот Яшку-то, бывало, частенько зовут, потешал он ее и сенных девушек… — снова начал
думать Ермак Тимофеевич. — Указывают, значит, чтобы знал свое место, а я еще в родню норовлю залезть… Затейник!»